http://zakon1.rada.gov.ua/laws/show/1169-18

(ЗАКОН УКРАЇНИ "Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо забезпечення проведення мобілізації")

ЗАКОН ДЕЙСТВУЕТ!

Теперь солдаты и сержанты до 50 лет могут быть призваны по мобилизации

Об офицерах пока разговора нет. Но, как правило, этот возраст отличается от солдат лет на десять - пятнадцать.

Я уволился. Но все же остались теплые воспоминания об армии, которой я отдал всю свою жизнь.

Оказывается, не всю…

С повышением призывного возраста я попал в категорию «Годен для воинской службы».

Так как украинская армия разбегалась по разным причинам, мой возраст подлежал призыву.

Медицинскую комиссию, естественно, не проходили. Только полковой врач провел опрос – кому какие таблетки нужны для совершения марша к месту сбора.

Я позаботился  о валидоле (сердечное), арифоне, экваторе (от давления), троксивазине (от сосудов) и, естественно, пару тюбиков пчелиного яда (помогает от радикулита).

Построение было у военкомата на Ленинградской. Учитывая, что форму нам не подвезли, пришлось идти типа «жук и жаба» - кто в чем пришел.

Более опытные офицеры были одеты в рыбацкие костюмы. Отличало нас, добровольцев то, что у каждого был рюкзак, а у многих палочки.

Командир полка (в прошлой службе – помощник начальника службы вооружения ракетной армии), полковник Семёнович, опираясь на палочку, довел приказ:

- В пешем порядке мы должны дойти до Стрижавки. Там соединиться с Внутренними войсками и поступить в распоряжение командира особого батальона по наведению уставного порядка в Жмеринке!

- Ура, - уныло прозвучало из строя.

Возле командира стоял какой-то салажонок, наверное, денщиков ввели для командира полка. Все же разумное решение. Хотя судя по состоянию офицеров, денщики не помешали бы каждому – растереть спину, ноги, сделать массаж поясницы, да и таскать пожитки тоже нужен какой-то шерп.

Но бывалый майор Михайлович разъяснил окружающим, что этот пацан – представитель Правого сектора и утверждает все приказы командира полка.  Сейчас идет вопрос, чтобы в каждом полку у командира были представители от  «Свободы»,«Батькивщины» и  «Удара». Так что скоро полк будет весьма усилен.

- Пшепрошую, пане нашальнику, ала я мусю казати хоче б жодне слово вояцам, - сказал представитель.

- Быстренько говорите!

- Я коротко… Панове! Влада впевнена, що ви розтрощите радецьку бестію так, як воювали наші дяди у чтердесят пенчому року! Слава Украине!

-  Все? Слава Богу. Тогда вперед!

Представитель встал в толпу и тут же получил пендель, подзатыльник и затрещину.

Поход начался!

Бодрой колонной, поддерживая и подбадривая друг друга, мы выступили к указанному пункту. Черт его знает, почему это нужно проделать пешком. Но начальству виднее.

Да и вся эта организованная орда инвалидов перепугает пассажиров троллейбуса.

Через два часа командир полка объявил привал. Не по уставу, но язвеннику подполковнику Семен Валерьевичу положено принимать пищу по времени. Мы свернули на стадион и расположились там для приведения себя в порядок. Каждый закусывал своими  таблетками и делился рецептами от болезней.

Майор Кириллович растирал суставы пальцев каким-то снадобьем от артрита. Говорит, ему соседка посоветовала.

Но вот прозвучала команда «Подъем! Строиться!». Все быстро засуетились, подбирая палочки. В этой суматохе кто-то наступил на очки майору Юрию Богдановичу, и он стал почти слепым. Командир полка прикрепил его к подполковнику Борисовичу. Почти в прямом смысле. Так они и шли – Борисович, и вцепившийся в него Богданович.

Следующий привал командир полка назначил возле бывшего пивного завода.

Пивзавод  нас вдохновил, но сил не придал – давно уже он был не просто закрыт, а самым циничным образом разрушен.. Самые старые добровольцы стали просить о пощаде не доходя 45-го завода.… Командир пошел на компромисс – очередной бивак разбили возле Замостянского исполкома. Это была его ошибка. Увидев на майдане толпу угрюмых, но настроенных по-деловому мужчин, к нам стал собираться народ.

Пока мы перекусывали таблетками и натирались мазями, мирные активисты притащили шины и выдвинули требования – то ли отремонтировать мост на Тяжилове, то ли снять педиатра в больнице на Маяковского… Кто-то кричал «В жопу ваши требования!»  и настаивал помыть лестничную площадку на третьем этаже и протереть стекла в подъезде. Чуть не дошло до драки – чьи требования важнее для процветания Украины.

Командир полка и не думал, что наша братия вызовет такой ажиотаж. Поэтому он приказал быстро закончить привал и через полчаса продолжать движение.

Активисты остались майданить, но увидев, что наш полк привлекает внимание больше, чем их мирная акция,  почти все уныло разбежались.

За 45-м заводом идти наш полк вызвал восторг каких-то людей.

Я вполуха слушал указания этих примазавшихся: «Возьми крупным планом этого хрена! Мы ведем репортаж из Винницы. Русское население, измученное угрозами бандеровцев покидает город. Вы видите, что в основном это немощные старики. Они отдали свое здоровье на благо Украины, а теперь Украина не может их защитить!».

С другой стороны кто-то вещал: «Пациенты геронтологического отделения больницы Пирогова идут маршем на Театральную площадь, чтобы получить ответ – когда же снимут главного врача! Когда же мы будем заботиться о старых людях?».

Еще один репортаж: «Плакат немного левее. Снимаем!... В знак протеста против повышения тарифов ЖКХ пенсионеры вышли на наши улицы, перекрыли Соборную и требуют вернуть тарифы которые были до улучшения!».

Снова репортаж: «Эти люди мрачны потому, что президент проявляет мягкость к сепаратистским устремлениям Донбасса. Они говорят: Порошенко! Когда же ты успокоишь мятежников! Когда?».

Но нам было все равно – скорее бы в дело, да залечь в окопах.

Мля. Майор Михайлович бормочет: «Ребята! Бросьте меня здесь! До фронта я не дотяну!»… Прямо щас разбежались – ты здесь ляжешь в холодке, а мы – кровь на рыле – выполняй священный долг! Взяли Михайловича под руки и тащим чуть ли не волоком.  Кто-то из прохожих дал ему банку пива, и у Михайловича появились  признаки жизни.

Спасли нас активисты. Подсуетились.

С бодрыми призывами: «Поможем нашей армии!» кинулись за подаяниями.  Они шли рядом с нами, выпрашивая у прохожих деньги и призывая помочь предметами первой необходимости – жвачка, энергетики, сигареты,  пиво любого сорта, водка, на худой конец, самогон.

Спасибо добрым людям, да и пропаганде. Народ привык к тому, что армия постоянно побирается.  В кепки активистов летели гривни, пятерки, десятки. А одна сердобольная женщина даже кинула полтинник: «Яки ж ви жалкі, хлопці. Да як же ви нас захистите?».

«Спасибо, мать! Теперь не бойся сепаратистов Донбасса!».

Небольшой привал устроили возле ПТУ. Представитель попытался проводить агитацию,  но ему миролюбиво намекнули, что у нас перерыв. С наливающимся синевой носом и пылающим ухом представитель отошел в сторону, сплевывая обломки зуба.

Привал был коротким – через полчаса поступила команда «Вперед!» и через час бодро, насколько это возможно, мы поползли выполнять свой почетный долг дальше.

Мы почти дошли до улицы Гонты – показалась  Вторая больница. Это вызвало бодрость и ускорило движение. Больница была для нас спасением.

Добрые активисты принесли три бутылки пива, купленные  на собранные народом средства. На всех не хватило и по глотку. Но мне с моим давлением и пиво противопоказано. Я порадовался за наш народ, которому мы давали присягу – пока живут такие люди, армию есть кому защитить!

У больницы произошел референдум местного масштаба. Представитель Правого сектора шепеляво требовал от командира полка продолжать движение, а командир кричал на майора Васильевича, что это в бане все равны, потому что там погон нет. А в больницу в первую очередь идут самые нуждающиеся. И вообще, не шел бы ты, майор, на хер.

В ответ Васильевич послал и командира, и президента и все вооруженные силы. Затем заявив, что больше его ноги не будет в армии, поковылял в направлении троллейбусной остановки.

Возмущенные такой изменой мы подхватили Васильевича под руки и, пообещав ему большие льготы, потащили в кабинет. Командир полка попытался открыть рот, но подполковник Сергеевич показал ему кулак и велел заткнуться – «Зубы будут целее, чем от Стиморола!», что тот и сделал.

Тот, кто поздоровее и не нуждался в приеме врача,   пополз в аптеку пополнить запасы таблеток.

Через пару часов народ стал стягиваться к площадке скорой помощи.

При перекличке оказалось, что трое остались в стационаре больницы, и еще один выполняет свой воинский долг в реанимации.

Командир полка, опершись о палочку и крикнув «Русские не сдаются!», продолжил путь, веря, что мы пойдем за ним. Но личный состав стоял.

- В чем дело? Световой день не закончился! Вперед!

- Семёнович! – сказал майор дед Вася, - на пенсию уходят в пятьдесят лет. Нам за шестьдесят. То есть плюс двадцать процентов ндс. Мы на службе с восьми часов утра, а сейчас уже восемь вечера. То есть переработка на сто процентов. Тебе не кажется, что мы уже давно при своих интересах?

И он прочертил своей палочкой для убедительности три ровных линии, которые образовали фигуру, похожую на равносторонний треугольник.

Командир полка с уважением посмотрел на треугольник.

- Хорошо! Объявляю привал для ночлега. Я понимаю, что не всех положат в больницу, поэтому разрешаю тем, кто не поместится, уехать домой на отдых. Но завтра в восемь утра построение здесь же. Марш будет продолжен.

Через полчаса я принимал душ дома (троллейбусом как-то ловчее перемещаться). И думал о том, что война не самое веселое дело.

Утром меня разбудил внук:

- Дед, тебя вызывают в военкомат!

…Неужели кошмар превращается в явь?